Moral. Fag. And proud of it.
Название: «Всё могут короли…»
Автор: DeeLatener
Фэндом: «Хроники Нарнии»
Пэйринг: Питер/Эдмунд, Питер/Орей – слегка
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Warnings: инцест, относительное изнасилование несовершеннолетнего.
В общих чертах: пьяный Питер идет в разнос.
От автора: прототипом одной из сцен рассказа послужила идея рисунка художников Криса и Джена.
Для филэ
читать дальше«Все могут короли…»
Корона, кажется, съехала на бок. В зале так жарко!
Пальцы дернули отворот рубахи с кружевом, пропуская глоток воздуха в легкие.
Как кружится голова! А огни мелькают невпопад, яркие, веселые! В Кэр-Паравэле весело сегодня – первый день весны!
читать дальшеХолмы Нарнии поросли нарциссами, первоцветами, крокусами и рябчиками, пробившимися сквозь талый снег или жирную от влаги лесную почву. Щебет птиц, ясное небо, уносящееся высоко, лучи яркого солнца, встречающие по утрам…
А вечером ярко-синие сумерки и розоватые, лиловые, нежные отблески среди перистых облаков…
Немногие пили вино сегодня, но Питер счел для себя необходимым опробовать его: ему уже восемнадцать, он совершенно взрослый! Были и другие причины, чтобы потягивать холодную багровую жидкость из прозрачного, украшенного серебром кубка.
Глаза долго выискивали в шумном зале высокого воина, безуспешно: «Он отчего-то не пришел…», а затем взгляд замер на вывернувшейся из толпы фигурки.
Какой у Эдмунда нежный румянец… Брат танцует с Люси, сестренка замучает его.
Губы растянулись в подобие улыбки. Но на душе как-то не радостно.
Весна, сердце щемит от желания чего-то чудесного, а «мокрые» сны преследуют постоянно… справляться со своими бедами самому, воображая смутные образы, порой пугающие, но неизменно возбуждающие, давно стало в тягость.
Он уже достаточно взрослый, чтобы получить нечто большее, чем смущенный или суровый взгляд.
Брат. Черт возьми, отчего же он такой соблазнительный, такой свежий, подобный одному из ранних весенних цветов, спешащих возвестить о переменах… «Пытка моя, мучение…»
Питер с коварным вином опрокинул кубок до половины. Сестры не знали, чем занят старший брат, лихо отплясывая в пестрой мозаике фавнов, сатиров, кентавров, нимф и остальных лесных жителей.
Именно сейчас он почувствовал себя отчужденным. Все, что осталось ему – это заглушить боль сердца в вине, недавно опробованном и даровавшем забвение, а затем головную боль.
Холодный напиток освежил глотку, а затем жаром ударил в голову.
Сегодня праздник. Сегодня королю можно чуть больше, чем обычно. А он к тому же верховный король.
Питер вцепился в подлокотники кресла позади себя и подался вперед, с трудом вставая на ноги.
Что он собирался сделать, он так и не припомнил.
Ему было тяжело, весна довлела мучительно. Душу, сердце и тело рвали напополам брат и ментор. К обоим он боялся подступиться – к одному из-за родственной крови, к другому – из-за страха физической близости, которой сам король страстно жаждал, но и представить себе не мог, как это возможно с кентавром.
Питер заметил, что Эдмунд уже кружит светлокудрую дриаду, а Люси хохочет над шуткой фавна Тумнуса, обмахиваясь верхней юбкой. Нахмурившись, опьяневший юноша двинулся через зал к брату.
- Питер, постой, - на плечо легла крепкая ладонь.
Тот обернулся и замер, широко распахнувшимися, блестящими как в лихорадке глазами глядя на могучего красавца-кентавра.
- Орей… - прошептал он и шатнулся. «Пришел! Все же пришел!»
- Что ты позволяешь себе, Питер, здесь же гости, - шепнул ментор на ухо. – Идем, я помогу тебе добраться до твоих покоев, а завтра расскажешь, что заставило тебя поставить себя в столь недостойное положение.
Юноша поправил корону, съехавшую теперь на другой бок.
- Я уже не ребенок, - сказал он, сглатывая гласные. – Я отвечаю за себя, за всю Нарнию, я король и доказал право…
- Ты ведешь себя как мальчишка, - рассмеялся кентавр.
Питер насупился, в глазах появилась тусклая обида.
- За кого ты принимаешь меня, Орей! Я король, а не мальчишка! Я сражался за Нарнию с Колдуньей, я – часть того пророчества, помнишь?
Кентавр вздернул подбородок.
- А также, Питер Пэвенси, я помню тех, кто сражался рядом с тобой, благодаря кому ты одержал победу, чьи братья и сестры, отцы и матери погибли в долине, кто любит Нарнию всем сердцем и кто никогда не задерет нос потому лишь, что преодолел одно из испытаний! – с этими словами Орей развернулся, чтобы уйти.
- Стой! – потребовал Питер, но его не послушали. – Стой, Орей!
Тот полуобернулся, глядя сурово и несколько надменно.
- Ты, конечно, великолепен, Питер. Но далеко не достаточно мудр.
Кентавр уверенно ступил к сводчатой арке, ведущей в коридорный лабиринт Кэр-Паравэля.
Чтобы удержать ментора, Питер подался вперед, вытянув руку, и наткнулся на шелковистый смоляной хвост. Пальцы немедленно вцепились в пряди и дернули на себя изо всех сил.
Орей, двигался вперед, скрестив руки на груди и сведя брови на переносице. Все, что ему хотелось сейчас – это спустить подопечному штаны и как следует выпороть. А тот, не желая уступать, упирался пятками в мрамор и ехал следом.
Наконец Питер просто упал на пол, отражающий отполированной поверхностью тысячи огоньков, источаемых светлячками.
Орей исчез. Питер ударил кулаком об пол.
- Черт! Почему!
А затем усмехнулся сам над собой: «Ты ведешь себя как дурак, Питер Пэвенси. Так ты ничего добьешься».
- Питер..? – что же это за вечер, столько испытаний – одно за другим.
- Чего, Эд.
- Ты лежишь на полу.
- Да. Помоги встать.
Питер удивился силе, с которой младший брат вздернул его на ноги.
«Да он скоро меня догонит!»
Разрумянившееся бледнокожее лицо с расцветшими веснушками казалось нереальным, словно видение из сладостного сна. Светлячки отбрасывали фосфоресцирующие блики на алебастровую кожу и темные волосы, на серебро короны, и рассыпались крошечными радугами в льдистых алмазах.
- Питер… - голос мальчика охрип. – Чего ты..?
Юноша облизнул губы. Безумие.
Король оправдал себя лишь тем, что все произошло случайно и не по его воле. Обстоятельства сложились так, что брат оказался рядом с ним именно тогда, когда это было опаснее всего.
Неутоленная жажда, так давно изводившая, стала нестерпимой.
- Эд. Пойдем со мной. Я покажу тебе кое-что.
Мальчик сделал полшага назад, личико эльфа стало настороженным.
- Ты пьян? От тебя пахнет вином.
Питер вздохнул.
- Да. И я очень хочу побыть со своим братишкой.
Взгляд был таким странным, зовущим и молящим одновременно. Эдмунд почувствовал, что не сможет отказать брату во внимании, когда тот о нем откровенно просит.
- А куда мы пойдем?
- В тронный зал, - уверенно сказал Питер.
Он много раз представлял себе это.
Братья шли коридорами, далеко позади оставив веселящихся. Никто не встретился по пути.
Вот и огромный зал с четырьмя тронами на возвышении.
- Я думаю всякий раз, как бываю здесь: кто занимал их до нас? Какими они были..?
Эдмунд вздрогнул, потому что крепкая рука обвила его плечи, прижимая к боку.
Глаза Питера блестели в свете звезд, сменивших светлячков.
- Ты очень красивый, братик, - жаркий шепот у самого уха, заставляющий мурашки отправиться в путешествие по всему телу.
Руки развернули мальчика лицом к старшему.
- Я хочу, чтобы мы оба запомнили эту весну.
Губы устремились к цели, но Эдмунд вывернулся и оттолкнул брата.
- Зачем ты привел меня сюда!
Питер запустил пальцы в волосы.
- Эдмунд… Я уже взрослый, мое тело пробуждается, как и мои чувства. Ты очень красивый, мой сладкий братишка. Поверь, я не сделаю тебе больно, не бойся. Это не плохо, а очень приятно. Помнишь, мы видели как-то в парке… Ты был совсем маленьким, а я уже понимал, что значат эти движения руками. Ты ведь не испугался тогда, тебе было интересно… А сейчас мы можем испытать это вместе, Эд.
- Почему! Потому что больше не с кем?! Почему я!?
- Ты мне нравишься. Очень сильно.
Питер обхватил мальчика руками, прижимая к груди, гладя его волосы, касаясь острых тощих лопаток и ощутимых сквозь ткань позвонков.
«Господи, такой хрупкий, как статуэтка! Как фарфоровая балерина, что стояла на каминной полке! Ее так любила мама…»
При воспоминании о доме юноше захотелось разорвать ногтями грудь и исторгнуть своё сердце.
«Мама, отец, я ведь обещал, что буду беречь Люси и Сьюзан и… Эдмунда!»
Завыв, словно погибающий зверь, Питер втиснулся лицом в тонкое плечо младшего брата.
- Если тебе будет больно, если ты испугаешься, скажи мне «прекрати».
Питер взял в кончики пальцев скулы Эдмунда, лаская их, упиваясь гладкостью кожи. Провел большими пальцами по подрагивающим ярко-красным губам. Как же он не замечал раньше, какие у него яркие губы.
- Братишка, милый мой…
Руки стискивали все сильнее, Эдмунд задохнулся и испугался, что ребра вот-вот не выдержат. Сердце билось гулко, отдавало пульсом меж ног.
Язык вторгся в его рот, он попытался отстраниться и замычал, голова запрокинулась далеко назад. Пальцы придержали макушку, Питер повлек брата куда-то вперед.
Рот Эдмунда широко распахнулся, словно в беззвучном крике. Питер продолжал волочить брата, скользя руками по всему тонкому телу, обшаривая его, изнемогая, действуя подобно сумасшедшему, стонущему от ужаса, не имеющему сил остановиться.
- Я так давно думал об этом…
Оторвался от припухших губ брата, отпустил его…
Эдмунд едва не упал. Его сильно шатнуло, но, опершись о протянутую руку верховного короля, он смог устоять. Медленно выпрямился.
Питер, его тяжело дышащий брат, восседал на троне. Нежно-голубая рубашка под цвет глаз, распахнулась, обнажая еще не тронутую загаром кожу. Справа был виден темно-оливковый сосок, отвердевший, превратившийся в горошину.
Юноша сидел, широко раскинув ноги, с приоткрытых губ срывалось дыхание, пропахшее переспелым виноградом. Питер потянул брата на себя.
- Я не хочу, - прошептал Эдмунд.
- Скажи «прекрати», - прохрипел Питер и положил ладони на ягодицы мальчика, усаживая его себе на колени.
Эдмунд ударился ногами о подлокотники трона.
- Питер, ты с ума сошел! Это же тронный зал! И сюда могут войти!
- Не волнуйся, - рука забралась под рубашку мальчика. – И помни, одно слово, и я перестану.
Питер вовсе не был уверен, что сможет выполнить обещанное.
- Мы не должны…
И брат запечатал королю Эдмунду рот жадным поцелуем, начиная поспешно освобождать его от одежды, сдирать рубашку с плеч, забросив ее болтаться обрывками на предплечьях, а затем вздернув брата чуть выше, одним махом содрал до колен бриджи.
Эдмунд судорожно хватанул ртом воздух, но вместе с тем приподнял бедра, помогая освободить себя от лишней одежды.
- Нет… мы не должны…
- Почему? – замер внезапно Питер, заставляя ощутить отголосок разочарования.
- Ты мой брат.
- Мы одни здесь, Эдмунд. Ты нужен мне.
«Нужен», - мальчик вскинул глаза, чтобы встретить теперь лишь слегка опьяненный вином - и в гораздо большей мере им - взгляд верховного короля.
- Если тебе не понравится, мы никогда больше не вспомним об этом, - Питер погладил мальчика, сидящего на нем верхом, меж лопаток, ладонь скользнула к пояснице, помассировала крестец и добралась до вожделенных маленьких полушарий.
«Я никогда не смогу забыть…»
Профиль Орея, суровый, осуждающий, на мгновение вспыхнул в сознании юноши. Он вздрогнул всем телом, от чего Эдмунд, обеспокоенный, прижался к брату сильнее.
Это придало уверенности.
Король бережно сжал брата в руках, приподнимая, подтягивая его ближе к лицу, стремясь дотянуться до шеи. Язык провел по ней дорожку. Мальчик прогнулся с робким стоном.
«Нравится! Моему братишке нравится! Вот так… Он и сопротивляться забыл..!»
Питер осмелел и начал мять в ладонях ягодицы Эдмунда, медленно водя по коже, затем сжимая.
Эдмунд выдохнул. Его приоткрытые зацелованные братом влажно блестящие губы сводили с ума.
Питер забрался одной рукой себе в штаны и поспешно достал член.
Мальчик попытался отстраниться от органа брата, но тот подтянул Эдмунда поближе за руку.
- Ну что ты, не бойся. У тебя ведь такой же.
- Твой больше…
- Потому что я старше, вот и всё.
Питер потрепал братишку по темным кудрям.
- Не смущайся, сладкий.
И провел языком по коже мальчика от маленького шоколадного соска, выделявшегося бусиной на бледной даже в темноте коже, до его губ, успокаивая.
Эдмунд положил ладонь на член старшего брата и подвигал кожицу вверх-вниз, прижимая ее к окаменевшей плоти. Трогать член другого парня – не свой - было странно, но не неприятно.
Питер втянул воздух сквозь зубы и вздрогнул, когда его искаженное страстью лицо промелькнуло в алмазе в короне брата, сидевшего на его коленях в остатках одежды и сапожках.
- Давай я сделаю лучше, - прошептал Питер и, убрав руку Эдмунда от своего подрагивающего член, сжал его в ладони, а затем взял в ту же ладонь маленький орган самогО брата, начав ласкать их одновременно, заставляя тереться друг о друга.
- Ммм… - страстно простонал Эдмунд, прогибаясь вперед, подаваясь пахом к источнику необыкновенного удовольствия.
- Вот так… - шептал Питер. – Видишь, не больно. Хорошо ведь, да?…
- Ммм, дааа… - Эдмунд заерзал на коленях брата, неосознанно возбуждая еще сильнее ощущением своей голой кожи.
- Не бойся, - предупредил Питер и неожиданно опрокинул брата едва не оземь, подхватив под плечи у самого пола, не дав удариться. – Подними ноги, я удержу.
Эдмунд поднял согнутые в коленях ноги и покраснел от смущения, ощутив дыхание брата в расщелине задницы.
- Нет, что ты делаешь… Я не…
Язык заскользил вдоль расщелины, а затем неумолимо забрался в нее, пощекотал и замер на розовой звездочке, толкнулся внутрь.
Эдмунд охнул и схватил свой член ладонью, начав массировать его.
Пшеничные волосы Питера щекотали пах, а полные губы – сморщенное колечко мышц.
Наконец изнемогающий парень погрузил в рот палец.
- Сейчас будет немножко больно, потерпи.
Эдмунд ощутил давление на сфинктер, затем мышца поддалась, и палец прошел сразу по третью фалангу. Мальчик охнул и застонал от странных отчасти болезненных ощущений.
Питер замер, ощущая, как расслабляются мышцы мальчика, как он впускает его палец глубже, и не замедлил воспользоваться приглашением. Сперва он двигал им медленно, сильно раздражая стенки кишечника, щекоча их движениями, затем увеличил темп глубоких проникновений, от которых Эдмунд едва не бился головой об пол. Затем Питер попытался прибавить второй палец. Мальчик застонал от боли и начал вырываться.
- Потерпи, малыш, уже почти вставил… - зашептал король.
- Нет, вынь, мне больно..!
- Потерпи…
Рука легла на бедро и стала поглаживать его, острую косточку таза и нежную кожу с внутренней стороны, пальцы вплелись в едва проклюнувшуюся темную поросль, помассировали мошонку, и, наконец, обхватили в кольцо сморщившийся член.
- Сейчас будет лучше, мой милый мальчик… - верховный король, удерживая брата нависающим над самым полом, высунул язык, - вот-вот он коснется головки члена, - и вскинул глаза.
Нежное лицо горело, темные пятна на щеках были различимы даже в темноте, взгляд был смущенным, но уже любопытным. Вид старшего брата, готового вобрать в рот его член, заставил мальчика тихонько выдохнуть сквозь зубы.
Питер прикрыл глаза и облизал розовую головку. Губы заскользили по бокам пробудившегося органа.
- Ты его как мороженое… - выдохнул Эдмунд и, лишившись сил от удовольствия, пульсацией разлившегося по телу и отнявшего разум, откинулся назад.
Питер хмыкнул. Братишка перестал упрямиться и уже подмахивал бедрами, тихонько постанывая. Маленький член легко проникал в рот весь, не доставляя ни малейшего дискомфорта. Верховный король упивался видом пробуждающейся в брате страсти.
Юноша решил, что позволит Эдмунду закончить, и ускорил движения горячего рта. Губы скользили по кожице, увлекая ее за собой вперед-назад. Эдмунд сдавленно вскрикивал, выпячивая пах вверх, подставляя себя, исполняя танец страсти на коленях своего брата на главном троне.
Содрогнувшись, мальчик запрокинул голову. Тяжелое дыхание сорвалось на серию жалобных вскриков – и он стих, обвиснув в руках брата.
- Теперь я, - прошептал в ухо брату Питер.
Он погрузил два пальца в рот и обсосал их так, что слюна сбегала поблескивающими в свете звезд дорожками. Кончики пальцев прижались к дырочке Эдмунда и медленно, но неумолимо проникли внутрь целиком. Король вынул их и погладил перепачканный в сперме живот, белесые капли неспешно двигались к диафрагме свисающего с колен расслабленного тела.
Новая смазка, более густая, смешалась со слюной, чтобы затем быть распределенной по сфинктеру.
Член Питера стоял колом. Юноша несколько раз сплюнул в ладонь и обмазал ствол.
- Будет больно, братишка, - прохрипел он. – Ты еще можешь меня остановить, но когда я войду в тебя, едва ли я буду владеть собой.
Глаза Эдунда, вскинувшего голову, наполнились страхом.
- Нет… не надо.
- Скажи «прекрати», - напомнил Питер.
Сердце тоскливо забилось, когда губы мальчика сложились в «п».
В воздух так и не пролилось ни звука. Он всхлипнул, рванулся вперед и прижался к груди старшего брата, обхватив его руками за шею и двинув бедрами из стороны в сторону.
Питер благодарно прижался к шее Эдмунда губами, не сдержался и прикусил, оставив два полудужья на чувствительной коже.
Крепко взяв в одну руку член у самой головки, пальцами другой верховный король развел маленькие ягодицы брата.
Эдмунд сам подался вниз. Тогда Питер приставил головку ко входу и надавил, приподнимая на бедрах брата.
- Какой же ты легкий…
Эдмунд неожиданно сжался и, откинув голову, назад вскрикнул, следующий стон боли, протяжный, жалобный, мальчик заглушил, ткнувшись брату в плечо.
- Тшш, тшш… - Питер начал массировать ягодицы Эдмунда, растягивать их и сводить тесно, пытаясь умалить боль так, как ему казалось верным.
Наконец Эдмунд перестал дрожать и притих.
- Тебе лучше?..
- Да, - неуверенно ответил мальчик, - только пока не надо глубже…
- Хорошо.
Питер начал осторожные покачивания, баюкая брата в перекрестии своих рук. Ощущения были удивительными. Кишечник пульсировал, то сжимая головку, то отпуская ее, внутри было горячо и невероятно тесно.
Наконец, чуть осмелев и привыкнув к тупой боли, мальчик сам слегка крутнул попкой, пробуя ощущения. А Питер воспринял это как приглашение и с силой двинул бедрами вверх. Неожиданно для самого себя он проник внутрь, заполнив брата и уткнувшись в простату.
Эдмунд рванулся вперед, впиваясь в спину руками, царапая рубашку Питера, кусая его плечо, стискивая в челюстях со всей силы, чтобы не выпустить громкий крик, рвущийся из самых глубин его существа.
- Потерпи, малыш, я уже… почти…
Питер не смог больше сдерживаться и задвигался в анусе младшего брата быстро и отрывисто, стимулируя кишечник, то и дело втыкаясь головкой в простату.
Сквозь собственное громкое дыхание он различил звуки, переставшие быть исключительно болезненными. Теперь в стоны Эдмунда примешивались всхлипы удовольствия, а затем Питер был вознагражден ответным движением бедер.
Благодарно застонав, король ухватил братишку ладонями за ягодицы, вобрал все и задвигал за них так, как ему больше всего нравилось: нанизывая, а затем снимая почти до конца, оставляя внутри лишь распухшую от прилившей крови головку.
- Ох… ох… Питер… как ты…
- Да… да, малыш… я знаю, что хорошо…
Их стоны заполнили зал, колени Эдмунда то и дело стукались о подлокотники трона великих правителей Нарнии.
- Я… я… Ах..! Ммммм!!! – мальчик укусил старшего брата за плечо и, постанывая, задергался в судорогах оргазма.
Верховный король вынул член полностью, а затем резко вставил – до самого конца, заставив мальчика взвыть, вздрогнуть всем телом, и одновременно отправляя себя в царство багрово-черных всполохов, заполнивших разум.
Питер не помнил, кричал ли он.
Младший брат, прижимающийся к его груди, тяжело дышащий, тоже не мог сказать с уверенностью.
- Вряд ли кто-то видел нас, - прошептал он и двинул ногами, чувствуя, как что-то течет по внутренней стороне бедер.
Питер с треском оторвал шелковое кружево от рубашки.
- Позволь я вытру тебя, Эд.
Мальчик улыбнулся. Ему очень нравилось, когда брат обращался к нему как к взрослому.
В глубине зала, за выступом арки входа, обнаружилась тень, медленно скользнувшая прочь. Она двигалась так, словно ее обладатель был тяжело ранен в самое сердце.
Автор: DeeLatener
Фэндом: «Хроники Нарнии»
Пэйринг: Питер/Эдмунд, Питер/Орей – слегка
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Warnings: инцест, относительное изнасилование несовершеннолетнего.
В общих чертах: пьяный Питер идет в разнос.
От автора: прототипом одной из сцен рассказа послужила идея рисунка художников Криса и Джена.
Для филэ
читать дальше«Все могут короли…»
Корона, кажется, съехала на бок. В зале так жарко!
Пальцы дернули отворот рубахи с кружевом, пропуская глоток воздуха в легкие.
Как кружится голова! А огни мелькают невпопад, яркие, веселые! В Кэр-Паравэле весело сегодня – первый день весны!
читать дальшеХолмы Нарнии поросли нарциссами, первоцветами, крокусами и рябчиками, пробившимися сквозь талый снег или жирную от влаги лесную почву. Щебет птиц, ясное небо, уносящееся высоко, лучи яркого солнца, встречающие по утрам…
А вечером ярко-синие сумерки и розоватые, лиловые, нежные отблески среди перистых облаков…
Немногие пили вино сегодня, но Питер счел для себя необходимым опробовать его: ему уже восемнадцать, он совершенно взрослый! Были и другие причины, чтобы потягивать холодную багровую жидкость из прозрачного, украшенного серебром кубка.
Глаза долго выискивали в шумном зале высокого воина, безуспешно: «Он отчего-то не пришел…», а затем взгляд замер на вывернувшейся из толпы фигурки.
Какой у Эдмунда нежный румянец… Брат танцует с Люси, сестренка замучает его.
Губы растянулись в подобие улыбки. Но на душе как-то не радостно.
Весна, сердце щемит от желания чего-то чудесного, а «мокрые» сны преследуют постоянно… справляться со своими бедами самому, воображая смутные образы, порой пугающие, но неизменно возбуждающие, давно стало в тягость.
Он уже достаточно взрослый, чтобы получить нечто большее, чем смущенный или суровый взгляд.
Брат. Черт возьми, отчего же он такой соблазнительный, такой свежий, подобный одному из ранних весенних цветов, спешащих возвестить о переменах… «Пытка моя, мучение…»
Питер с коварным вином опрокинул кубок до половины. Сестры не знали, чем занят старший брат, лихо отплясывая в пестрой мозаике фавнов, сатиров, кентавров, нимф и остальных лесных жителей.
Именно сейчас он почувствовал себя отчужденным. Все, что осталось ему – это заглушить боль сердца в вине, недавно опробованном и даровавшем забвение, а затем головную боль.
Холодный напиток освежил глотку, а затем жаром ударил в голову.
Сегодня праздник. Сегодня королю можно чуть больше, чем обычно. А он к тому же верховный король.
Питер вцепился в подлокотники кресла позади себя и подался вперед, с трудом вставая на ноги.
Что он собирался сделать, он так и не припомнил.
Ему было тяжело, весна довлела мучительно. Душу, сердце и тело рвали напополам брат и ментор. К обоим он боялся подступиться – к одному из-за родственной крови, к другому – из-за страха физической близости, которой сам король страстно жаждал, но и представить себе не мог, как это возможно с кентавром.
Питер заметил, что Эдмунд уже кружит светлокудрую дриаду, а Люси хохочет над шуткой фавна Тумнуса, обмахиваясь верхней юбкой. Нахмурившись, опьяневший юноша двинулся через зал к брату.
- Питер, постой, - на плечо легла крепкая ладонь.
Тот обернулся и замер, широко распахнувшимися, блестящими как в лихорадке глазами глядя на могучего красавца-кентавра.
- Орей… - прошептал он и шатнулся. «Пришел! Все же пришел!»
- Что ты позволяешь себе, Питер, здесь же гости, - шепнул ментор на ухо. – Идем, я помогу тебе добраться до твоих покоев, а завтра расскажешь, что заставило тебя поставить себя в столь недостойное положение.
Юноша поправил корону, съехавшую теперь на другой бок.
- Я уже не ребенок, - сказал он, сглатывая гласные. – Я отвечаю за себя, за всю Нарнию, я король и доказал право…
- Ты ведешь себя как мальчишка, - рассмеялся кентавр.
Питер насупился, в глазах появилась тусклая обида.
- За кого ты принимаешь меня, Орей! Я король, а не мальчишка! Я сражался за Нарнию с Колдуньей, я – часть того пророчества, помнишь?
Кентавр вздернул подбородок.
- А также, Питер Пэвенси, я помню тех, кто сражался рядом с тобой, благодаря кому ты одержал победу, чьи братья и сестры, отцы и матери погибли в долине, кто любит Нарнию всем сердцем и кто никогда не задерет нос потому лишь, что преодолел одно из испытаний! – с этими словами Орей развернулся, чтобы уйти.
- Стой! – потребовал Питер, но его не послушали. – Стой, Орей!
Тот полуобернулся, глядя сурово и несколько надменно.
- Ты, конечно, великолепен, Питер. Но далеко не достаточно мудр.
Кентавр уверенно ступил к сводчатой арке, ведущей в коридорный лабиринт Кэр-Паравэля.
Чтобы удержать ментора, Питер подался вперед, вытянув руку, и наткнулся на шелковистый смоляной хвост. Пальцы немедленно вцепились в пряди и дернули на себя изо всех сил.
Орей, двигался вперед, скрестив руки на груди и сведя брови на переносице. Все, что ему хотелось сейчас – это спустить подопечному штаны и как следует выпороть. А тот, не желая уступать, упирался пятками в мрамор и ехал следом.
Наконец Питер просто упал на пол, отражающий отполированной поверхностью тысячи огоньков, источаемых светлячками.
Орей исчез. Питер ударил кулаком об пол.
- Черт! Почему!
А затем усмехнулся сам над собой: «Ты ведешь себя как дурак, Питер Пэвенси. Так ты ничего добьешься».
- Питер..? – что же это за вечер, столько испытаний – одно за другим.
- Чего, Эд.
- Ты лежишь на полу.
- Да. Помоги встать.
Питер удивился силе, с которой младший брат вздернул его на ноги.
«Да он скоро меня догонит!»
Разрумянившееся бледнокожее лицо с расцветшими веснушками казалось нереальным, словно видение из сладостного сна. Светлячки отбрасывали фосфоресцирующие блики на алебастровую кожу и темные волосы, на серебро короны, и рассыпались крошечными радугами в льдистых алмазах.
- Питер… - голос мальчика охрип. – Чего ты..?
Юноша облизнул губы. Безумие.
Король оправдал себя лишь тем, что все произошло случайно и не по его воле. Обстоятельства сложились так, что брат оказался рядом с ним именно тогда, когда это было опаснее всего.
Неутоленная жажда, так давно изводившая, стала нестерпимой.
- Эд. Пойдем со мной. Я покажу тебе кое-что.
Мальчик сделал полшага назад, личико эльфа стало настороженным.
- Ты пьян? От тебя пахнет вином.
Питер вздохнул.
- Да. И я очень хочу побыть со своим братишкой.
Взгляд был таким странным, зовущим и молящим одновременно. Эдмунд почувствовал, что не сможет отказать брату во внимании, когда тот о нем откровенно просит.
- А куда мы пойдем?
- В тронный зал, - уверенно сказал Питер.
Он много раз представлял себе это.
Братья шли коридорами, далеко позади оставив веселящихся. Никто не встретился по пути.
Вот и огромный зал с четырьмя тронами на возвышении.
- Я думаю всякий раз, как бываю здесь: кто занимал их до нас? Какими они были..?
Эдмунд вздрогнул, потому что крепкая рука обвила его плечи, прижимая к боку.
Глаза Питера блестели в свете звезд, сменивших светлячков.
- Ты очень красивый, братик, - жаркий шепот у самого уха, заставляющий мурашки отправиться в путешествие по всему телу.
Руки развернули мальчика лицом к старшему.
- Я хочу, чтобы мы оба запомнили эту весну.
Губы устремились к цели, но Эдмунд вывернулся и оттолкнул брата.
- Зачем ты привел меня сюда!
Питер запустил пальцы в волосы.
- Эдмунд… Я уже взрослый, мое тело пробуждается, как и мои чувства. Ты очень красивый, мой сладкий братишка. Поверь, я не сделаю тебе больно, не бойся. Это не плохо, а очень приятно. Помнишь, мы видели как-то в парке… Ты был совсем маленьким, а я уже понимал, что значат эти движения руками. Ты ведь не испугался тогда, тебе было интересно… А сейчас мы можем испытать это вместе, Эд.
- Почему! Потому что больше не с кем?! Почему я!?
- Ты мне нравишься. Очень сильно.
Питер обхватил мальчика руками, прижимая к груди, гладя его волосы, касаясь острых тощих лопаток и ощутимых сквозь ткань позвонков.
«Господи, такой хрупкий, как статуэтка! Как фарфоровая балерина, что стояла на каминной полке! Ее так любила мама…»
При воспоминании о доме юноше захотелось разорвать ногтями грудь и исторгнуть своё сердце.
«Мама, отец, я ведь обещал, что буду беречь Люси и Сьюзан и… Эдмунда!»
Завыв, словно погибающий зверь, Питер втиснулся лицом в тонкое плечо младшего брата.
- Если тебе будет больно, если ты испугаешься, скажи мне «прекрати».
Питер взял в кончики пальцев скулы Эдмунда, лаская их, упиваясь гладкостью кожи. Провел большими пальцами по подрагивающим ярко-красным губам. Как же он не замечал раньше, какие у него яркие губы.
- Братишка, милый мой…
Руки стискивали все сильнее, Эдмунд задохнулся и испугался, что ребра вот-вот не выдержат. Сердце билось гулко, отдавало пульсом меж ног.
Язык вторгся в его рот, он попытался отстраниться и замычал, голова запрокинулась далеко назад. Пальцы придержали макушку, Питер повлек брата куда-то вперед.
Рот Эдмунда широко распахнулся, словно в беззвучном крике. Питер продолжал волочить брата, скользя руками по всему тонкому телу, обшаривая его, изнемогая, действуя подобно сумасшедшему, стонущему от ужаса, не имеющему сил остановиться.
- Я так давно думал об этом…
Оторвался от припухших губ брата, отпустил его…
Эдмунд едва не упал. Его сильно шатнуло, но, опершись о протянутую руку верховного короля, он смог устоять. Медленно выпрямился.
Питер, его тяжело дышащий брат, восседал на троне. Нежно-голубая рубашка под цвет глаз, распахнулась, обнажая еще не тронутую загаром кожу. Справа был виден темно-оливковый сосок, отвердевший, превратившийся в горошину.
Юноша сидел, широко раскинув ноги, с приоткрытых губ срывалось дыхание, пропахшее переспелым виноградом. Питер потянул брата на себя.
- Я не хочу, - прошептал Эдмунд.
- Скажи «прекрати», - прохрипел Питер и положил ладони на ягодицы мальчика, усаживая его себе на колени.
Эдмунд ударился ногами о подлокотники трона.
- Питер, ты с ума сошел! Это же тронный зал! И сюда могут войти!
- Не волнуйся, - рука забралась под рубашку мальчика. – И помни, одно слово, и я перестану.
Питер вовсе не был уверен, что сможет выполнить обещанное.
- Мы не должны…
И брат запечатал королю Эдмунду рот жадным поцелуем, начиная поспешно освобождать его от одежды, сдирать рубашку с плеч, забросив ее болтаться обрывками на предплечьях, а затем вздернув брата чуть выше, одним махом содрал до колен бриджи.
Эдмунд судорожно хватанул ртом воздух, но вместе с тем приподнял бедра, помогая освободить себя от лишней одежды.
- Нет… мы не должны…
- Почему? – замер внезапно Питер, заставляя ощутить отголосок разочарования.
- Ты мой брат.
- Мы одни здесь, Эдмунд. Ты нужен мне.
«Нужен», - мальчик вскинул глаза, чтобы встретить теперь лишь слегка опьяненный вином - и в гораздо большей мере им - взгляд верховного короля.
- Если тебе не понравится, мы никогда больше не вспомним об этом, - Питер погладил мальчика, сидящего на нем верхом, меж лопаток, ладонь скользнула к пояснице, помассировала крестец и добралась до вожделенных маленьких полушарий.
«Я никогда не смогу забыть…»
Профиль Орея, суровый, осуждающий, на мгновение вспыхнул в сознании юноши. Он вздрогнул всем телом, от чего Эдмунд, обеспокоенный, прижался к брату сильнее.
Это придало уверенности.
Король бережно сжал брата в руках, приподнимая, подтягивая его ближе к лицу, стремясь дотянуться до шеи. Язык провел по ней дорожку. Мальчик прогнулся с робким стоном.
«Нравится! Моему братишке нравится! Вот так… Он и сопротивляться забыл..!»
Питер осмелел и начал мять в ладонях ягодицы Эдмунда, медленно водя по коже, затем сжимая.
Эдмунд выдохнул. Его приоткрытые зацелованные братом влажно блестящие губы сводили с ума.
Питер забрался одной рукой себе в штаны и поспешно достал член.
Мальчик попытался отстраниться от органа брата, но тот подтянул Эдмунда поближе за руку.
- Ну что ты, не бойся. У тебя ведь такой же.
- Твой больше…
- Потому что я старше, вот и всё.
Питер потрепал братишку по темным кудрям.
- Не смущайся, сладкий.
И провел языком по коже мальчика от маленького шоколадного соска, выделявшегося бусиной на бледной даже в темноте коже, до его губ, успокаивая.
Эдмунд положил ладонь на член старшего брата и подвигал кожицу вверх-вниз, прижимая ее к окаменевшей плоти. Трогать член другого парня – не свой - было странно, но не неприятно.
Питер втянул воздух сквозь зубы и вздрогнул, когда его искаженное страстью лицо промелькнуло в алмазе в короне брата, сидевшего на его коленях в остатках одежды и сапожках.
- Давай я сделаю лучше, - прошептал Питер и, убрав руку Эдмунда от своего подрагивающего член, сжал его в ладони, а затем взял в ту же ладонь маленький орган самогО брата, начав ласкать их одновременно, заставляя тереться друг о друга.
- Ммм… - страстно простонал Эдмунд, прогибаясь вперед, подаваясь пахом к источнику необыкновенного удовольствия.
- Вот так… - шептал Питер. – Видишь, не больно. Хорошо ведь, да?…
- Ммм, дааа… - Эдмунд заерзал на коленях брата, неосознанно возбуждая еще сильнее ощущением своей голой кожи.
- Не бойся, - предупредил Питер и неожиданно опрокинул брата едва не оземь, подхватив под плечи у самого пола, не дав удариться. – Подними ноги, я удержу.
Эдмунд поднял согнутые в коленях ноги и покраснел от смущения, ощутив дыхание брата в расщелине задницы.
- Нет, что ты делаешь… Я не…
Язык заскользил вдоль расщелины, а затем неумолимо забрался в нее, пощекотал и замер на розовой звездочке, толкнулся внутрь.
Эдмунд охнул и схватил свой член ладонью, начав массировать его.
Пшеничные волосы Питера щекотали пах, а полные губы – сморщенное колечко мышц.
Наконец изнемогающий парень погрузил в рот палец.
- Сейчас будет немножко больно, потерпи.
Эдмунд ощутил давление на сфинктер, затем мышца поддалась, и палец прошел сразу по третью фалангу. Мальчик охнул и застонал от странных отчасти болезненных ощущений.
Питер замер, ощущая, как расслабляются мышцы мальчика, как он впускает его палец глубже, и не замедлил воспользоваться приглашением. Сперва он двигал им медленно, сильно раздражая стенки кишечника, щекоча их движениями, затем увеличил темп глубоких проникновений, от которых Эдмунд едва не бился головой об пол. Затем Питер попытался прибавить второй палец. Мальчик застонал от боли и начал вырываться.
- Потерпи, малыш, уже почти вставил… - зашептал король.
- Нет, вынь, мне больно..!
- Потерпи…
Рука легла на бедро и стала поглаживать его, острую косточку таза и нежную кожу с внутренней стороны, пальцы вплелись в едва проклюнувшуюся темную поросль, помассировали мошонку, и, наконец, обхватили в кольцо сморщившийся член.
- Сейчас будет лучше, мой милый мальчик… - верховный король, удерживая брата нависающим над самым полом, высунул язык, - вот-вот он коснется головки члена, - и вскинул глаза.
Нежное лицо горело, темные пятна на щеках были различимы даже в темноте, взгляд был смущенным, но уже любопытным. Вид старшего брата, готового вобрать в рот его член, заставил мальчика тихонько выдохнуть сквозь зубы.
Питер прикрыл глаза и облизал розовую головку. Губы заскользили по бокам пробудившегося органа.
- Ты его как мороженое… - выдохнул Эдмунд и, лишившись сил от удовольствия, пульсацией разлившегося по телу и отнявшего разум, откинулся назад.
Питер хмыкнул. Братишка перестал упрямиться и уже подмахивал бедрами, тихонько постанывая. Маленький член легко проникал в рот весь, не доставляя ни малейшего дискомфорта. Верховный король упивался видом пробуждающейся в брате страсти.
Юноша решил, что позволит Эдмунду закончить, и ускорил движения горячего рта. Губы скользили по кожице, увлекая ее за собой вперед-назад. Эдмунд сдавленно вскрикивал, выпячивая пах вверх, подставляя себя, исполняя танец страсти на коленях своего брата на главном троне.
Содрогнувшись, мальчик запрокинул голову. Тяжелое дыхание сорвалось на серию жалобных вскриков – и он стих, обвиснув в руках брата.
- Теперь я, - прошептал в ухо брату Питер.
Он погрузил два пальца в рот и обсосал их так, что слюна сбегала поблескивающими в свете звезд дорожками. Кончики пальцев прижались к дырочке Эдмунда и медленно, но неумолимо проникли внутрь целиком. Король вынул их и погладил перепачканный в сперме живот, белесые капли неспешно двигались к диафрагме свисающего с колен расслабленного тела.
Новая смазка, более густая, смешалась со слюной, чтобы затем быть распределенной по сфинктеру.
Член Питера стоял колом. Юноша несколько раз сплюнул в ладонь и обмазал ствол.
- Будет больно, братишка, - прохрипел он. – Ты еще можешь меня остановить, но когда я войду в тебя, едва ли я буду владеть собой.
Глаза Эдунда, вскинувшего голову, наполнились страхом.
- Нет… не надо.
- Скажи «прекрати», - напомнил Питер.
Сердце тоскливо забилось, когда губы мальчика сложились в «п».
В воздух так и не пролилось ни звука. Он всхлипнул, рванулся вперед и прижался к груди старшего брата, обхватив его руками за шею и двинув бедрами из стороны в сторону.
Питер благодарно прижался к шее Эдмунда губами, не сдержался и прикусил, оставив два полудужья на чувствительной коже.
Крепко взяв в одну руку член у самой головки, пальцами другой верховный король развел маленькие ягодицы брата.
Эдмунд сам подался вниз. Тогда Питер приставил головку ко входу и надавил, приподнимая на бедрах брата.
- Какой же ты легкий…
Эдмунд неожиданно сжался и, откинув голову, назад вскрикнул, следующий стон боли, протяжный, жалобный, мальчик заглушил, ткнувшись брату в плечо.
- Тшш, тшш… - Питер начал массировать ягодицы Эдмунда, растягивать их и сводить тесно, пытаясь умалить боль так, как ему казалось верным.
Наконец Эдмунд перестал дрожать и притих.
- Тебе лучше?..
- Да, - неуверенно ответил мальчик, - только пока не надо глубже…
- Хорошо.
Питер начал осторожные покачивания, баюкая брата в перекрестии своих рук. Ощущения были удивительными. Кишечник пульсировал, то сжимая головку, то отпуская ее, внутри было горячо и невероятно тесно.
Наконец, чуть осмелев и привыкнув к тупой боли, мальчик сам слегка крутнул попкой, пробуя ощущения. А Питер воспринял это как приглашение и с силой двинул бедрами вверх. Неожиданно для самого себя он проник внутрь, заполнив брата и уткнувшись в простату.
Эдмунд рванулся вперед, впиваясь в спину руками, царапая рубашку Питера, кусая его плечо, стискивая в челюстях со всей силы, чтобы не выпустить громкий крик, рвущийся из самых глубин его существа.
- Потерпи, малыш, я уже… почти…
Питер не смог больше сдерживаться и задвигался в анусе младшего брата быстро и отрывисто, стимулируя кишечник, то и дело втыкаясь головкой в простату.
Сквозь собственное громкое дыхание он различил звуки, переставшие быть исключительно болезненными. Теперь в стоны Эдмунда примешивались всхлипы удовольствия, а затем Питер был вознагражден ответным движением бедер.
Благодарно застонав, король ухватил братишку ладонями за ягодицы, вобрал все и задвигал за них так, как ему больше всего нравилось: нанизывая, а затем снимая почти до конца, оставляя внутри лишь распухшую от прилившей крови головку.
- Ох… ох… Питер… как ты…
- Да… да, малыш… я знаю, что хорошо…
Их стоны заполнили зал, колени Эдмунда то и дело стукались о подлокотники трона великих правителей Нарнии.
- Я… я… Ах..! Ммммм!!! – мальчик укусил старшего брата за плечо и, постанывая, задергался в судорогах оргазма.
Верховный король вынул член полностью, а затем резко вставил – до самого конца, заставив мальчика взвыть, вздрогнуть всем телом, и одновременно отправляя себя в царство багрово-черных всполохов, заполнивших разум.
Питер не помнил, кричал ли он.
Младший брат, прижимающийся к его груди, тяжело дышащий, тоже не мог сказать с уверенностью.
- Вряд ли кто-то видел нас, - прошептал он и двинул ногами, чувствуя, как что-то течет по внутренней стороне бедер.
Питер с треском оторвал шелковое кружево от рубашки.
- Позволь я вытру тебя, Эд.
Мальчик улыбнулся. Ему очень нравилось, когда брат обращался к нему как к взрослому.
В глубине зала, за выступом арки входа, обнаружилась тень, медленно скользнувшая прочь. Она двигалась так, словно ее обладатель был тяжело ранен в самое сердце.
@темы: category: slash, character: Edmund Pevensie, character: Peter Pevensie, pairing: Peter/Edmund, character: Oreus, pairing: Peter/Oreus, fanfiction
-
-
03.06.2008 в 00:43-
-
03.06.2008 в 17:41-
-
09.02.2009 в 12:15