маяк не горит.
Бен\Уилл.
enjoy!Уилл стоит на пороге,Уилл стоит на пороге, отводит глаза и смущенно улыбается. А с лица Барнса не сползает улыбка, с тех пор, как прозвенел звонок в дверь.
Уилл проходит, скидывает кроссовки и садится на диван в гостиной. За собой он как всегда оставляет кучу беспорядка, что хочется тут же запихнуть все разбросанные им вещи в шкаф, но наблюдать за ним - одно удовольствие. Движения Уилла немного резкие, скованные, но плавные и грациозные. Они выдают с головой его волнение, но и радость выдают тоже. И возбуждение.
Он просматривает книги, лежащие на столе, какие-то пометки на измятых листиках. Упорно демонстрирует деятельность. Интересуется, как идут дела, интересуется, куда Бен собирается на кастинги. Тот что-то невпопад отвечает и смотрит, наблюдает, так пристально, что Уилл, наконец-то отвлекается и переводит взгляд на него.
Это все время, так нереально. Уилл выглядит таким подростком, как будто ему еще и пятнадцати нет. Волосы такие золотистые, глаза такие голубые, а плечи узкие, что хочется обнять и никогда-никогда не отпускать, так хрупко и беззащитно он выглядит. Но он далеко не хрупкий, с усмешкой думает Барнс, вспоминая съемки. Он легко может уложить Бена на лопатки и оставить не одну дюжину синяков при помощи меча.
В какой-то момент, бессмысленный разговор прерывается. Слишком много других несказанных слов и нерастраченной нежности. Он стягивает с себя пиджак, который опускается ровно на пол, Бен смеется, говоря, что это невозможно, как легко и непринужденно Моусли разводит хаос вокруг себя. А Уилл советует приберечь нотации на потом.
Первый поцелуй получается длинным, невероятно нежным, но к нему примешивается желание скорее стянуть одежду друг с друга. И потом все так неоднозначно, нереально, в очередной раз думает Барнс.
Нереально стягивать с Уилла рубашку, проводя руками по груди и отчаянно кусая чужие губы.
Нереально расставаться с остальной одеждой и ощущать под своими пальцами его изумительную кожу. Целовать эти невозможно хрупкие лопатки и вылизывать ключицы. И оставлять на его шее свои следы.
Нереально видеть его взъерошенную светлую челку, полуприкрытые глаза и руки вцепившиеся в простыни.
Потом Бен думает, что уже давно не был так счастлив. И еще, что пошел бы этот беспорядок и шкаф, лишь бы Уилл приезжал к нему чаще.
Бен\Уилл.
enjoy!погода не очень благоволит влюбленным.Уилл весь мокрый, взъерошенный и кажется, немного злой, погода не очень благоволит влюбленным сегодня.
-Зачем пришел?
-Я хотел увидеть тебя.
-Ты же знаешь, я занят и...
-Бен, мы не виделись полгода. Мне показалось, что этого достаточно.
Барнс замирает на секунду, всматривается в голубые глаза напротив и молча пропускает его внутрь. Он стягивает с себя промокший почти насквозь плащ, промокшие кроссовки и оставляет за собой вереницу мокрых следов. Бен не может сдержать улыбку. Уилл всегда приносит с собой беспорядок. Легкий и уютный, домашний и родной, приходит в голову Бену, но он понимает, что раз в полгода, как домой не приходят.
-Давай я дам тебе джинсы и рубашку..
-А еще трусы и носки, - Уилл смеется, но немного напряженно. Бен кивает на гостиную и уходит в спальню. Очень показательный жест, но Уилл не сопротивляется.
Они сидят и пьют чай в полном молчании.
Бен не знает, что сказать. Он не готов. Уилл с его словно последней в жизни влюбленностью, честный, наивный и искренний мальчишка. Его настолько не хочется отпускать, что сейчас же хочется выкинуть за дверь и никогда не видеть. Слишком. Все слишком ярко с ним. Он сам слишком живой.
Барнс испугался в тот самый момент, когда проснулся с Уиллом в одном постели и нежно провел кончиками пальцев по его спине, думая только о том, как же он счастлив. Это мгновение до сих пор не дает ему спать спокойно по ночам и порой не дает сосредоточиться, когда он работает над ролью в театре. Он и представить себе боится, что будет, если он позволит Уиллу остаться рядом.
-Бен, я...просто, давай попробуем?
Попробуем, какое глупое слово, Барнс уверен, что эти слова дались Уиллу нелегко, но почти не осталось вариантов, почти не за что зацепиться, так близко к полному провалу. Так близко к прощай и никогда, что Барнс невольно вздрагивает, резко отставляет в сторону чашку с чаем и притягивает Уилла к себе. Тот едва не проливает свой чай на себя, но Бен не замечает этого, он чувствует, как колотится сердце Уилла совсем рядом с его собственным. Почти в унисон.
Уилл понимает, что это согласие и доверчиво тянется к его губам. Необычайно тихий он сегодня, тихий и послушный, как будто чувствует, как что-то хрупкое между ними едва не разбилось вот сейчас, вот в этой комнате, едва не выскользнуло из их неумелых рук.
И невозможно удержаться от нежности. Невозможно не прикоснуться к нему, не погладить по волосам, не утянуть за собой в долгий, тягучий, нежный и такой долгожданный поцелуй, невозможно, не позволить делать с собой все, что ему захочется.
Ведь это он сегодня герой, Бен никогда бы не пришел к нему сам. Никогда. Это так врезается в сознание, что он лихорадочно стаскивает с Уилла одежду, целует ключицы, шею, заглушает все свои страхи и опасения, утоляет свою жажду и обещает себе, что больше не поступит с ним так. И шепчет, будто в бреду его имя. Вбирает поцелуями его стоны.
И чувствует, живет.
Бьется что-то в нем. Последняя в жизни влюбленность, такая же, как у Уилла, засыпающего на его плече.
Бен\Уилл.
enjoy!Иногда Уилл вызывает у Барнса слишком глубокое и глухое раздражение. Иногда Уилл вызывает у Барнса слишком глубокое и глухое раздражение. И в последнее время это случается слишком часто.
Уилл совершенно не слушает Бена. Он говоритговоритговорит о чем-то, а потом как будто осознает, что не один. С тем же успехом он мог бы сидеть перед зеркалом и разговаривать сам с собой. Или найти себе какую-нибудь глупую девушку, которая только и мечтает, чтобы сам Уилльям Моусли вещал в ее жизни, как радио. Наверняка, таких сотни, может выбирать еще. Бен думает об этом со злостью и как-то не выдерживает и говорит об этом прямо Уиллу в лицо. Не отрывая взгляда от его голубых глаз, пытаясь понять, что сейчас плескает в них. А Уилл только пожимает плечами и отвечает "Как хочешь.". Бен зло выходит из комнаты. Как хочешь. Как я хочу, чтобы больше тебя здесь не было, - думает он прижимаясь лбом к оконному стеклу на кухне. И достает сигареты. Он курит очень редко, но иногда не может удержаться.
Уилл совершенно не думает, что делает. Он изматывает себя на тренировках. Прыгает с парашютом, катается на этом чертовом велосипеде со своими долбанутыми дружками по каким-то невероятным горкам, склонам. И все бы ничего, но как-то раз он приходит домой с гипсом на правой руке. И Бен не знает даже, что ему сказать. Что он чертов идиот и даже не позвонил ему, Бену, чтобы он забрал ему из больницы или, довез его до нее. Или сказать, что если ему хочется убить себя, то есть способы гораздо проще, он даже может подкинуть парочку, если у него самого фантазии не хватает. Но Барнс не может, он смотрит на Уилла, который сверкает улыбкой на разбитых губах, с пластырем на лбу и на щеке и не знает. Сердце обрывается. Хочется обнять. И Бен понимает, что на этот раз не будет он ничего подобного делать и говорить ничего не собирается, слишком, слишком, слишком. Бен хватает плащ и выворачивается из объятий Уилла, который пытается что-то ему объяснить, рассказать, показать. Он не хочет объяснений и рассказов, он ничего не хочет. Снова. Он снова думает, что лучше бы он поехал из больницы к кому-нибудь из своих друзей и исчез. Бен едва не останавливается по дороге и не разбивает руки о стены. Его выворачивает. От страха за этого невозможного идиота. Выворачивает так, что не хочется его видеть. Чтобы не знать, что он еще устроит. И чем это может закончиться.
Уилл напивается в барах. Редко, но в последнее время ему это начало нравиться. Как Бену в свое время. Но тогда он был совершенно один, в свои 23, а Уилл не один, он с ним, но все равно почему-то приходит настолько пьяный, что ноги его не держат, а несет он такую околесицу, что хочется отвесить ему пару оплеух, чтобы пришел в себя. И Бен молчит, сжимая кулаки, когда видит на его шее следы губной помады, а от его рубашки за версту несет женскими духами. А порой не только женскими. Он молчит, потому что понимает, что домой Уилл приходит к нему, но это все чаще перестает затмевать все остальное. И как-то раз, когда Уилл в очередной раз приходит домой, он зовет Бена, но того нигде нет. И он больше не выскакивает, сонный и такой домашний из спальни, не тащит его в ванну, не раздевает и не затаскивает под холодный душ. Впервые.
Уилл совершенно не знает, чего хочет. Он хочет все и сразу. Жить на полную катушку, дом, семью и интересную работу. Но интересная работа - это расстояния и разлука. Дом - это не всегда спокойствие, а жизнь на полную катушку начинает выматывать. И тогда он абсолютно не знает чего хочет и целыми днями лежит на диване глядя в потолок. А Бен больше не говорит ни слова. Не успокаивает и не утешает. И не говорит "прорвемся". Потому что некуда, не за кого прорываться. Они сидят в одной комнате, на одном диване, но как будто не существуют друг для друга.
Уилл сидит с потерянным видом, пока Барнс объясняет ему, что уезжает на съемки и что не будет его полгода. А то и больше. Он говорит это с каким-то отрешенным видом, с каким-то пустым взглядом. И ни слова о том, что будет скучать, что будет ждать. Ни слова, ничего. Уилл опускает голову, ему кажется, что на него сыпется град ругательств или пощечин. Но Бен по-прежнему собирается и уже в абсолютном молчании. Звенящая тишина. Он не говорит "проводи меня до аэропорта" или "позвоню, как приеду", он вообще ничего не говорит. Только напрашивается "прощай". Уилл чувствует его кожей, от него бегут противные мурашки по телу, он ежится и хочется подняться и попробовать, хоть что-то исправить. Но он не успевает. За Беном уже захлопывается дверь. Как будто он вычеркнул его из своей жизни, как будто ему больше не нужно. Надоело.
Уилл звонит Джорджи, он так всегда делает, если делает что-то не так. Но сбрасывает. На этот раз сказать больше нечего.
А Бен едет в аэропорт и держит в руках телефон. Он все еще неосознанно ждет. Смс или звонок. Что угодно. Просто сейчас, только сейчас или ты опоздал, Моусли.
Но Уилл никогда не опаздывает. Это, наверное, спасает их отношения. Он всегда успевает вовремя.
Когда он говорит, как хочешь, а потом приходит к Бену на кухню, отнимает сигарету и утыкается почему-то холодным носом в шею. Прижимается и обнимает так сильно, что Бену трудно дышать, но трудно дышать с Уиллом всегда. Как будто держит он его за сердце. Только сейчас оно в его руках радостно бьется, как будто больше ничего и не нужно. Как хочешь. Как глупо думать, что я хотел бы, чтобы тебя не было со мной, думает Бен, поворачиваясь и целуя Уилла. У него на губах привкус шоколада и немного вишни. И он весь - горячий, светлый, любящий. И Бен, на самом деле, знает, что Уилл может так трепаться только с ним. И только с ним хочет это делать.
И Уилл приучается носить защиту. Не обещает, что будет делать это всегда, вообще не говорит об этом Бену, просто как-то раз, он приходит и привычно кидает свой огромный портфель на пол, достает что-то и уходит в ванную, а из портфеля выкатывается шлем. Бен думает, что ему мерещится. Они ведь столько раз ссорились из-за этого, но молчаливое отчаяние помогло больше. Уилл действительно поверил, что для Бена его жизнь дороже, даже, чем для него самого.
Уилл перестает шляться по барам, а приносит выпивку домой. И они уже сидят на диване со стаканами виски и играют в игру "кто первый сорвется". Моусли соблазнительно улыбается, как не улыбается нигде и никогда, а Бен смотрит на него так, как будто в этом мире больше ничего не существует. По правде говоря, они не всегда успевают допить даже один единственный, чертов стакан. Хотя янтарной жидкости там на самом донышке. Уилл быстро осознает, что никакой алкоголь не заменит эти губы на его шее, эти руки на его спине, эти низкие стоны.
И, конечно же, Уилл успевает в аэропорт быстрее Бена. Несмотря на пробки. И несмотря ни на что, потому что это - самое главное, что у него есть. Бьется вместе с сердцем. Так сильно, так отчаянно. Ощущается в каждом действии, в каждом незаметном жесте. В каждом взгляде, прикосновении. В каждом слове, даже, если это слово похоже на слово "прощай". Оно всегда только похоже. Уилл знает это и верит, что так будет всегда.
И Бен все время забывает, почему Уилл иногда ужасно его выводит. Есть вещи и поважнее. Например, эта единственная на свете счастливая улыбка и светлая макушка в толпе встречающих.
Бен\Уилл.
бытовые зарисовки.
enjoy!!Диван.
Уилл очень любит диван Бена, а еще больше он любит занимать на диване все свободное место и свешивать ноги с подлокотника. Барнс обычно ворчит, но с дивана его не прогоняет, а садится рядом на кресло, потому что прекрасно знает, что за этим последует.
Уилла хватает максимум на полчаса, а потом он сам двигается, освобождая место для Бена и выжидательно смотрит. А потом не выдерживает и зовет к себе. Уиллу очень нравится одному валятся на диване, но еще больше ему нравится валяться на диване вместе с Беном.
Диван уже старый и скрипит местами, особенно, если они вытворяют на нем что-нибудь, кроме того, чтобы просто сидеть и смотреть, к примеру, телевизор, что с ними случается крайне редко, но все же иногда случается. Или же, кроме того, чтобы сидеть в тишине и читать сценарии, это бывает чаще, но спокойно читать сценарий, когда Уиллу скучно совершенно невозможно. Поэтому диван уже даже слегка шатается, но все еще терпеливо выносит их.
А порой Бен наблюдает удивительное зрелище, как неприлично тихий Моусли читает какую-нибудь определенно интересную книжку, иногда он начинает шевелить губами, проговаривая, особо понравившиеся фразы. Тут уже Барнс сам не выдерживает и отвлекает Уилла, тот только хитро улыбается и откладывает книгу. Он тоже умеет выжидать.
Кухня.
Моусли совершенно не умеет готовить. Если отправить его в магазин, то он принесет чипсов, фруктов и шоколадок. Может пива или газировки. Или же просто закажет пиццу, потому что ему лень выходить из дома. Но сегодня все совсем по-другому, потому что Бен получил новую роль в театре.
Уилл комично серьезен в фартуке и с ножом в руках. Но он вычитывает, как можно быстро и вкусно приготовить курицу. Барнс должен вернуться с минуты на минуту. А Уилл вытаскивает из духовки немного подгоревшее блюдо и теперь думает, как безболезненно перекинуть все это на тарелки и удалить подгоревшие части.
Бен приходит, чуть раньше, чем обещал. Смотрит на взлохмаченного Уилла, на изрезанную курицу на тарелках, на бутылку шампанского и смеется.
-Неужели ты решил ради меня научиться готовить?
-Не надейся. Это только по праздникам.
Бен целует его и восхищается приготовленной курицей, хотя, он конечно же, заметил подгоревшие куски в мусорной корзине, а так же порезанный палец Уилла. И он безусловно счастлив. Это один из самых лучших дней в его жизни.
А Уилл слушает, как Бен рассказывает ему про постановку и про свою новую роль. И он тоже абсолютно счастлив, ведь если Бен будет играть в театре, значит он никуда не уедет, значит долгие съемки на других концах света отменяются. Уилл невозможно счастлив отсрочке.
Постель.
Уилл засыпает всегда под боком Бена, закидывая на него руки, ноги. Бен долго не может к этому привыкнуть. Он любит спать в одиночестве, а в последнее время, перед съемками Нарнии, он вообще предпочитал спать на диване.
Но Уилл так быстро засыпает рядом и так умиротворенно посапывает, щекочет дыханием, что Бен незаметно засыпает сам. И не замечает, как это входит в привычку. Когда Уилл уезжает на выходные к родственникам, Барнс не может найти себе места в своей собственной квартире, настолько она становится пустой и непривычной. И безумно пустой становится его постель, Бен привычно ложится на свою половину, но никак не может уснуть. Не хватает.
Бен считает, что это так смешно и не желает задумываться над этим. Но когда Уилл возвращается, он понимает, что скучал так сильно, что у него руки дрожат, когда он прижимает Уилла к стене и целует-целует-целует. Скорее грубо, чем нежно. Больно. Уилл же ласково гладит его по волосам и говорит, что привез с собой мамин яблочный пирог и что больше он никуда не поедет без него. И молчит о том, что тоже скучал так, что эти болезненные поцелуи - лучшее лекарство. Снова почувствовать, что рядом, что здесь-здесь. Вместе. Никуда не делся. Ничего не поменялось. Всего лишь выходные, черт возьми, думает Барнс и дергает Уилла за светлые прядки, впивается в шею, чувствует под своими губами его бешеный пульс и понемногу успокаивается. И уже невыносимо нежно зацеловывает каждый свой укус. Уилл только послушно подставляет всего себя под его руки. Именно об этом он мечтал все эти чертовы, ужасно долгие выходные.
***
И они оба любят поспать подольше. Но иногда, как сейчас, Бен встает очень рано. Он старается не будить Уилла, но тот чувствует и просыпается сам и делает им кофе. Улыбается своей солнечной улыбкой, а потом зевает и тянется.
Все это так красиво и умиротворяюще, что Бен выпивает свой кофе и тащит Уилла обратно в постель. Медленный, нежный утренний секс они тоже любят оба.
enjoy!Уилл стоит на пороге,Уилл стоит на пороге, отводит глаза и смущенно улыбается. А с лица Барнса не сползает улыбка, с тех пор, как прозвенел звонок в дверь.
Уилл проходит, скидывает кроссовки и садится на диван в гостиной. За собой он как всегда оставляет кучу беспорядка, что хочется тут же запихнуть все разбросанные им вещи в шкаф, но наблюдать за ним - одно удовольствие. Движения Уилла немного резкие, скованные, но плавные и грациозные. Они выдают с головой его волнение, но и радость выдают тоже. И возбуждение.
Он просматривает книги, лежащие на столе, какие-то пометки на измятых листиках. Упорно демонстрирует деятельность. Интересуется, как идут дела, интересуется, куда Бен собирается на кастинги. Тот что-то невпопад отвечает и смотрит, наблюдает, так пристально, что Уилл, наконец-то отвлекается и переводит взгляд на него.
Это все время, так нереально. Уилл выглядит таким подростком, как будто ему еще и пятнадцати нет. Волосы такие золотистые, глаза такие голубые, а плечи узкие, что хочется обнять и никогда-никогда не отпускать, так хрупко и беззащитно он выглядит. Но он далеко не хрупкий, с усмешкой думает Барнс, вспоминая съемки. Он легко может уложить Бена на лопатки и оставить не одну дюжину синяков при помощи меча.
В какой-то момент, бессмысленный разговор прерывается. Слишком много других несказанных слов и нерастраченной нежности. Он стягивает с себя пиджак, который опускается ровно на пол, Бен смеется, говоря, что это невозможно, как легко и непринужденно Моусли разводит хаос вокруг себя. А Уилл советует приберечь нотации на потом.
Первый поцелуй получается длинным, невероятно нежным, но к нему примешивается желание скорее стянуть одежду друг с друга. И потом все так неоднозначно, нереально, в очередной раз думает Барнс.
Нереально стягивать с Уилла рубашку, проводя руками по груди и отчаянно кусая чужие губы.
Нереально расставаться с остальной одеждой и ощущать под своими пальцами его изумительную кожу. Целовать эти невозможно хрупкие лопатки и вылизывать ключицы. И оставлять на его шее свои следы.
Нереально видеть его взъерошенную светлую челку, полуприкрытые глаза и руки вцепившиеся в простыни.
Потом Бен думает, что уже давно не был так счастлив. И еще, что пошел бы этот беспорядок и шкаф, лишь бы Уилл приезжал к нему чаще.
Бен\Уилл.
enjoy!погода не очень благоволит влюбленным.Уилл весь мокрый, взъерошенный и кажется, немного злой, погода не очень благоволит влюбленным сегодня.
-Зачем пришел?
-Я хотел увидеть тебя.
-Ты же знаешь, я занят и...
-Бен, мы не виделись полгода. Мне показалось, что этого достаточно.
Барнс замирает на секунду, всматривается в голубые глаза напротив и молча пропускает его внутрь. Он стягивает с себя промокший почти насквозь плащ, промокшие кроссовки и оставляет за собой вереницу мокрых следов. Бен не может сдержать улыбку. Уилл всегда приносит с собой беспорядок. Легкий и уютный, домашний и родной, приходит в голову Бену, но он понимает, что раз в полгода, как домой не приходят.
-Давай я дам тебе джинсы и рубашку..
-А еще трусы и носки, - Уилл смеется, но немного напряженно. Бен кивает на гостиную и уходит в спальню. Очень показательный жест, но Уилл не сопротивляется.
Они сидят и пьют чай в полном молчании.
Бен не знает, что сказать. Он не готов. Уилл с его словно последней в жизни влюбленностью, честный, наивный и искренний мальчишка. Его настолько не хочется отпускать, что сейчас же хочется выкинуть за дверь и никогда не видеть. Слишком. Все слишком ярко с ним. Он сам слишком живой.
Барнс испугался в тот самый момент, когда проснулся с Уиллом в одном постели и нежно провел кончиками пальцев по его спине, думая только о том, как же он счастлив. Это мгновение до сих пор не дает ему спать спокойно по ночам и порой не дает сосредоточиться, когда он работает над ролью в театре. Он и представить себе боится, что будет, если он позволит Уиллу остаться рядом.
-Бен, я...просто, давай попробуем?
Попробуем, какое глупое слово, Барнс уверен, что эти слова дались Уиллу нелегко, но почти не осталось вариантов, почти не за что зацепиться, так близко к полному провалу. Так близко к прощай и никогда, что Барнс невольно вздрагивает, резко отставляет в сторону чашку с чаем и притягивает Уилла к себе. Тот едва не проливает свой чай на себя, но Бен не замечает этого, он чувствует, как колотится сердце Уилла совсем рядом с его собственным. Почти в унисон.
Уилл понимает, что это согласие и доверчиво тянется к его губам. Необычайно тихий он сегодня, тихий и послушный, как будто чувствует, как что-то хрупкое между ними едва не разбилось вот сейчас, вот в этой комнате, едва не выскользнуло из их неумелых рук.
И невозможно удержаться от нежности. Невозможно не прикоснуться к нему, не погладить по волосам, не утянуть за собой в долгий, тягучий, нежный и такой долгожданный поцелуй, невозможно, не позволить делать с собой все, что ему захочется.
Ведь это он сегодня герой, Бен никогда бы не пришел к нему сам. Никогда. Это так врезается в сознание, что он лихорадочно стаскивает с Уилла одежду, целует ключицы, шею, заглушает все свои страхи и опасения, утоляет свою жажду и обещает себе, что больше не поступит с ним так. И шепчет, будто в бреду его имя. Вбирает поцелуями его стоны.
И чувствует, живет.
Бьется что-то в нем. Последняя в жизни влюбленность, такая же, как у Уилла, засыпающего на его плече.
Бен\Уилл.
enjoy!Иногда Уилл вызывает у Барнса слишком глубокое и глухое раздражение. Иногда Уилл вызывает у Барнса слишком глубокое и глухое раздражение. И в последнее время это случается слишком часто.
Уилл совершенно не слушает Бена. Он говоритговоритговорит о чем-то, а потом как будто осознает, что не один. С тем же успехом он мог бы сидеть перед зеркалом и разговаривать сам с собой. Или найти себе какую-нибудь глупую девушку, которая только и мечтает, чтобы сам Уилльям Моусли вещал в ее жизни, как радио. Наверняка, таких сотни, может выбирать еще. Бен думает об этом со злостью и как-то не выдерживает и говорит об этом прямо Уиллу в лицо. Не отрывая взгляда от его голубых глаз, пытаясь понять, что сейчас плескает в них. А Уилл только пожимает плечами и отвечает "Как хочешь.". Бен зло выходит из комнаты. Как хочешь. Как я хочу, чтобы больше тебя здесь не было, - думает он прижимаясь лбом к оконному стеклу на кухне. И достает сигареты. Он курит очень редко, но иногда не может удержаться.
Уилл совершенно не думает, что делает. Он изматывает себя на тренировках. Прыгает с парашютом, катается на этом чертовом велосипеде со своими долбанутыми дружками по каким-то невероятным горкам, склонам. И все бы ничего, но как-то раз он приходит домой с гипсом на правой руке. И Бен не знает даже, что ему сказать. Что он чертов идиот и даже не позвонил ему, Бену, чтобы он забрал ему из больницы или, довез его до нее. Или сказать, что если ему хочется убить себя, то есть способы гораздо проще, он даже может подкинуть парочку, если у него самого фантазии не хватает. Но Барнс не может, он смотрит на Уилла, который сверкает улыбкой на разбитых губах, с пластырем на лбу и на щеке и не знает. Сердце обрывается. Хочется обнять. И Бен понимает, что на этот раз не будет он ничего подобного делать и говорить ничего не собирается, слишком, слишком, слишком. Бен хватает плащ и выворачивается из объятий Уилла, который пытается что-то ему объяснить, рассказать, показать. Он не хочет объяснений и рассказов, он ничего не хочет. Снова. Он снова думает, что лучше бы он поехал из больницы к кому-нибудь из своих друзей и исчез. Бен едва не останавливается по дороге и не разбивает руки о стены. Его выворачивает. От страха за этого невозможного идиота. Выворачивает так, что не хочется его видеть. Чтобы не знать, что он еще устроит. И чем это может закончиться.
Уилл напивается в барах. Редко, но в последнее время ему это начало нравиться. Как Бену в свое время. Но тогда он был совершенно один, в свои 23, а Уилл не один, он с ним, но все равно почему-то приходит настолько пьяный, что ноги его не держат, а несет он такую околесицу, что хочется отвесить ему пару оплеух, чтобы пришел в себя. И Бен молчит, сжимая кулаки, когда видит на его шее следы губной помады, а от его рубашки за версту несет женскими духами. А порой не только женскими. Он молчит, потому что понимает, что домой Уилл приходит к нему, но это все чаще перестает затмевать все остальное. И как-то раз, когда Уилл в очередной раз приходит домой, он зовет Бена, но того нигде нет. И он больше не выскакивает, сонный и такой домашний из спальни, не тащит его в ванну, не раздевает и не затаскивает под холодный душ. Впервые.
Уилл совершенно не знает, чего хочет. Он хочет все и сразу. Жить на полную катушку, дом, семью и интересную работу. Но интересная работа - это расстояния и разлука. Дом - это не всегда спокойствие, а жизнь на полную катушку начинает выматывать. И тогда он абсолютно не знает чего хочет и целыми днями лежит на диване глядя в потолок. А Бен больше не говорит ни слова. Не успокаивает и не утешает. И не говорит "прорвемся". Потому что некуда, не за кого прорываться. Они сидят в одной комнате, на одном диване, но как будто не существуют друг для друга.
Уилл сидит с потерянным видом, пока Барнс объясняет ему, что уезжает на съемки и что не будет его полгода. А то и больше. Он говорит это с каким-то отрешенным видом, с каким-то пустым взглядом. И ни слова о том, что будет скучать, что будет ждать. Ни слова, ничего. Уилл опускает голову, ему кажется, что на него сыпется град ругательств или пощечин. Но Бен по-прежнему собирается и уже в абсолютном молчании. Звенящая тишина. Он не говорит "проводи меня до аэропорта" или "позвоню, как приеду", он вообще ничего не говорит. Только напрашивается "прощай". Уилл чувствует его кожей, от него бегут противные мурашки по телу, он ежится и хочется подняться и попробовать, хоть что-то исправить. Но он не успевает. За Беном уже захлопывается дверь. Как будто он вычеркнул его из своей жизни, как будто ему больше не нужно. Надоело.
Уилл звонит Джорджи, он так всегда делает, если делает что-то не так. Но сбрасывает. На этот раз сказать больше нечего.
А Бен едет в аэропорт и держит в руках телефон. Он все еще неосознанно ждет. Смс или звонок. Что угодно. Просто сейчас, только сейчас или ты опоздал, Моусли.
Но Уилл никогда не опаздывает. Это, наверное, спасает их отношения. Он всегда успевает вовремя.
Когда он говорит, как хочешь, а потом приходит к Бену на кухню, отнимает сигарету и утыкается почему-то холодным носом в шею. Прижимается и обнимает так сильно, что Бену трудно дышать, но трудно дышать с Уиллом всегда. Как будто держит он его за сердце. Только сейчас оно в его руках радостно бьется, как будто больше ничего и не нужно. Как хочешь. Как глупо думать, что я хотел бы, чтобы тебя не было со мной, думает Бен, поворачиваясь и целуя Уилла. У него на губах привкус шоколада и немного вишни. И он весь - горячий, светлый, любящий. И Бен, на самом деле, знает, что Уилл может так трепаться только с ним. И только с ним хочет это делать.
И Уилл приучается носить защиту. Не обещает, что будет делать это всегда, вообще не говорит об этом Бену, просто как-то раз, он приходит и привычно кидает свой огромный портфель на пол, достает что-то и уходит в ванную, а из портфеля выкатывается шлем. Бен думает, что ему мерещится. Они ведь столько раз ссорились из-за этого, но молчаливое отчаяние помогло больше. Уилл действительно поверил, что для Бена его жизнь дороже, даже, чем для него самого.
Уилл перестает шляться по барам, а приносит выпивку домой. И они уже сидят на диване со стаканами виски и играют в игру "кто первый сорвется". Моусли соблазнительно улыбается, как не улыбается нигде и никогда, а Бен смотрит на него так, как будто в этом мире больше ничего не существует. По правде говоря, они не всегда успевают допить даже один единственный, чертов стакан. Хотя янтарной жидкости там на самом донышке. Уилл быстро осознает, что никакой алкоголь не заменит эти губы на его шее, эти руки на его спине, эти низкие стоны.
И, конечно же, Уилл успевает в аэропорт быстрее Бена. Несмотря на пробки. И несмотря ни на что, потому что это - самое главное, что у него есть. Бьется вместе с сердцем. Так сильно, так отчаянно. Ощущается в каждом действии, в каждом незаметном жесте. В каждом взгляде, прикосновении. В каждом слове, даже, если это слово похоже на слово "прощай". Оно всегда только похоже. Уилл знает это и верит, что так будет всегда.
И Бен все время забывает, почему Уилл иногда ужасно его выводит. Есть вещи и поважнее. Например, эта единственная на свете счастливая улыбка и светлая макушка в толпе встречающих.
Бен\Уилл.
бытовые зарисовки.
enjoy!!Диван.
Уилл очень любит диван Бена, а еще больше он любит занимать на диване все свободное место и свешивать ноги с подлокотника. Барнс обычно ворчит, но с дивана его не прогоняет, а садится рядом на кресло, потому что прекрасно знает, что за этим последует.
Уилла хватает максимум на полчаса, а потом он сам двигается, освобождая место для Бена и выжидательно смотрит. А потом не выдерживает и зовет к себе. Уиллу очень нравится одному валятся на диване, но еще больше ему нравится валяться на диване вместе с Беном.
Диван уже старый и скрипит местами, особенно, если они вытворяют на нем что-нибудь, кроме того, чтобы просто сидеть и смотреть, к примеру, телевизор, что с ними случается крайне редко, но все же иногда случается. Или же, кроме того, чтобы сидеть в тишине и читать сценарии, это бывает чаще, но спокойно читать сценарий, когда Уиллу скучно совершенно невозможно. Поэтому диван уже даже слегка шатается, но все еще терпеливо выносит их.
А порой Бен наблюдает удивительное зрелище, как неприлично тихий Моусли читает какую-нибудь определенно интересную книжку, иногда он начинает шевелить губами, проговаривая, особо понравившиеся фразы. Тут уже Барнс сам не выдерживает и отвлекает Уилла, тот только хитро улыбается и откладывает книгу. Он тоже умеет выжидать.
Кухня.
Моусли совершенно не умеет готовить. Если отправить его в магазин, то он принесет чипсов, фруктов и шоколадок. Может пива или газировки. Или же просто закажет пиццу, потому что ему лень выходить из дома. Но сегодня все совсем по-другому, потому что Бен получил новую роль в театре.
Уилл комично серьезен в фартуке и с ножом в руках. Но он вычитывает, как можно быстро и вкусно приготовить курицу. Барнс должен вернуться с минуты на минуту. А Уилл вытаскивает из духовки немного подгоревшее блюдо и теперь думает, как безболезненно перекинуть все это на тарелки и удалить подгоревшие части.
Бен приходит, чуть раньше, чем обещал. Смотрит на взлохмаченного Уилла, на изрезанную курицу на тарелках, на бутылку шампанского и смеется.
-Неужели ты решил ради меня научиться готовить?
-Не надейся. Это только по праздникам.
Бен целует его и восхищается приготовленной курицей, хотя, он конечно же, заметил подгоревшие куски в мусорной корзине, а так же порезанный палец Уилла. И он безусловно счастлив. Это один из самых лучших дней в его жизни.
А Уилл слушает, как Бен рассказывает ему про постановку и про свою новую роль. И он тоже абсолютно счастлив, ведь если Бен будет играть в театре, значит он никуда не уедет, значит долгие съемки на других концах света отменяются. Уилл невозможно счастлив отсрочке.
Постель.
Уилл засыпает всегда под боком Бена, закидывая на него руки, ноги. Бен долго не может к этому привыкнуть. Он любит спать в одиночестве, а в последнее время, перед съемками Нарнии, он вообще предпочитал спать на диване.
Но Уилл так быстро засыпает рядом и так умиротворенно посапывает, щекочет дыханием, что Бен незаметно засыпает сам. И не замечает, как это входит в привычку. Когда Уилл уезжает на выходные к родственникам, Барнс не может найти себе места в своей собственной квартире, настолько она становится пустой и непривычной. И безумно пустой становится его постель, Бен привычно ложится на свою половину, но никак не может уснуть. Не хватает.
Бен считает, что это так смешно и не желает задумываться над этим. Но когда Уилл возвращается, он понимает, что скучал так сильно, что у него руки дрожат, когда он прижимает Уилла к стене и целует-целует-целует. Скорее грубо, чем нежно. Больно. Уилл же ласково гладит его по волосам и говорит, что привез с собой мамин яблочный пирог и что больше он никуда не поедет без него. И молчит о том, что тоже скучал так, что эти болезненные поцелуи - лучшее лекарство. Снова почувствовать, что рядом, что здесь-здесь. Вместе. Никуда не делся. Ничего не поменялось. Всего лишь выходные, черт возьми, думает Барнс и дергает Уилла за светлые прядки, впивается в шею, чувствует под своими губами его бешеный пульс и понемногу успокаивается. И уже невыносимо нежно зацеловывает каждый свой укус. Уилл только послушно подставляет всего себя под его руки. Именно об этом он мечтал все эти чертовы, ужасно долгие выходные.
***
И они оба любят поспать подольше. Но иногда, как сейчас, Бен встает очень рано. Он старается не будить Уилла, но тот чувствует и просыпается сам и делает им кофе. Улыбается своей солнечной улыбкой, а потом зевает и тянется.
Все это так красиво и умиротворяюще, что Бен выпивает свой кофе и тащит Уилла обратно в постель. Медленный, нежный утренний секс они тоже любят оба.
@темы: actor: Ben Barnes, category: slash, RPS, pairing: Ben/Will, actor: William Moseley, fanfiction