Каспиан. Мой дикий, дивный тельмаринский принц. Этот его акцент, и щенячьи глаза, и вера в сказки, совсем, как у Люси. И то, какими глазами он смотрит на Древних Королей. И как он мужает - с каждым часом. И какой он в "Покорителе Зари" - уже не принц, но нарнийский король, не младший, но равный. Я не знаю другого Каспиана, кроме как в исполнении Барнса. Его доброта, его чистота, его внутреннее благородство, его глаза - темные, как запекшаяся кровь, как черные блестящие маслины, как спелые вишни. Его оливковая кожа, белые рубашки с широкими рукавами. Такой непохожий на Питера, как день и ночь, как солнце и звезды, как небо полуденное и небо полуночное. Конечно, по канону он золотоголовый юноша, похожий на Питера, как близнец, в моем понимании - но я так рада, что Эндрю сделал мальчиков такими разными. Это еще сильнее дает прочувстовать Золотой Век и Век Серебряный. Разницу между ними, то, что на смену всегда приходит что-то новое, другое. Каспиан - король новой волны. В нем горячая южная кровь, отличная от саксонской северной выдержки (и пылкости) Питера, отличная от белокожеего спокойствия и внутреннней силы Эдмунда, от мудрости Сьюзен, от детскости Люси. Он другой, как пятый элемент, не противопоставляющийся, но дополняющий четверку Певенси. Блестящая серебряная монета на золотом. Мне нравится его средиземноморский вид, его внешность, его огонь. Вспыльчивый, яркий, как молодое вино, от которого наутро голова гудит, как чан, он ударяет по нервам сразу, бьет наотмашь, остается укусами, вздохами, выдохами - Каспиан. Мне нравится его морское имя, от него веет чем-то новым, скифским, сочным, темным. Как запах амбры и мускуса на фоне цветущей вишни. Мне нравится острое сочетание средневековой горячности, галантности, дикости земного в Каспиане с волшебным, чистым, добрым и солнечным нарнийским. Сплетение древней магии и нового света. Это Каспиан.


my prince