Фандом: Хроники Нарнии
Автор: Ле Снег
Жанр: оголтелый флафф!
Кей-вордс от Ник: "рисовать открытки, ты уверен, что это правильные пропорции для глинтвейна?, ждать санту, просыпать на пол звездочки, давай эту елку!, спать у камина, стеклянный шар, пахнет пирогом!, варежки с оленями, чудо"
Персонажи: "Бен, Уилл, Анна, Скандар, Джорджи, можно Эндрю в скайпе"
Примечание: Новогодне-рождественский медовый пряник для моей солнечной
От автора:
a little bit of winter magic"Дорогой Санта! - Джорджи сидела за огромным столом, заваленным обрезками бумаги, мишурой, новогодними конвертами и, высунув язык от усердия, корпела над открытками. - Поздравляю тебя с Рождеством! Очень надеюсь, что Джадис не перехватила твоих оленей и ты долетишь до нас нормально. В общем, вот тебе мои пожелания: во-первых, хочу, чтобы Уилл снимался в следующем фильме о Нарнии. Я не знаю, как ты это провернешь, но ты же волшебник, так что выкручивайся. Во-вторых, пусть он, наконец, пострижется. Я люблю Уилла любым, но все же имеет свои пределы! В-третьих, хочу
Она торжественно облизала конверт и заклеила его, накапав для верности свечного воска и прижав лужицу сувенирным нарнийским брелком со львом. Затем с удовлетворением обвела взлядом результаты своих трудов: гору подписанных конвертов, возлежащих посреди разрозненных кучек глиттера.
В доме царила предпраздничаная суматоха. Джи рисовала открытки, поэтому по уши была перемазана блестками и акварелью. Лавируя между горами упаковочной бумаги и украшениями, туда-сюда носилась взмыленная Анна. Она отвечала за праздничный ужин, поэтому на девушке был полосатый красно-белый фартук, выпачканный шоколадом. Бена еще не было - он уехал за елкой час назад, поэтому Анна то и дело смотрела на часы и нервничала.
Из кухни вдруг послышался отчаянный вопль и звук рухнувшей кастрюли. Секунду спустя оттуда вынырнул раскрасневшийся Скандар. В одной руке он держал огромную бутылку красного полусладкого, а в другой - пакетик корицы. Он поднял голову и заорал куда-то в пространство:
- А ты уверен, что это правильные пропорции для глинтвейна?
Наверху что-то упало. После минутных отфыркиваний и звуков борьбы на лестницу выпал Уилл, запеленутый, как мумия, в какую-то старую штору. На волосах его поблескивала паутина, а взгляд был совершенно диким:
- Я! Уверен! Как сейчас помню, там было написано: 4 столовых ложки красного вина, бутылка рома и специи по вкусу!
Скандар с сомнением воззрился сначала на бутылку в руке, потом на Уилла.
- Может, бутылка вина и 4 ложки рома? И, кстати, почему ты так долго возишься на чердаке и чего такой грязный?
Пытаясь выпутаться из шторного плена, Уилл взглянул на Скандара:
- Говорю же, уверен! Не беси меня! Я ищу игрушки! Скоро Бен привезет елку, а тут должны быть игрушки, но на чердаке столько грязи и хлама, что он поглотит меня и я не отмоюсь никогда! Чорт побери!
Он наступил на шторий хвост, грузно повалился на спину и исчез где-то в недрах чердака, судя по звуку, увлекая за собой рассыпающийся на дощечки комод и гору старых обувных картонок.
- Не ругайся!
Возмущенно пропищала Джи, любовно раскладывая открытки по праздничным коробкам и усаживаясь на пол заворачивать их. Ответом ей было что-то неразборчивое. Скандар пожал плечами и снова скрылся на кухне.
В дверь раздался стук. Джи не стала отвлекаться от медитативного завязывания банта на огромной бумажной конфетище. Скандар не реагировал, колдуя над огромной пятилитровой кастрюлей винно-фруктового варева. После пятого требовательного стука Анна вылетела из второй кухонной двери с половником наперевес:
- Неужели никто не может открыть дверь?! Меня все бесит, бесит!
- Меня тожеее! Как же я ненавижу этот грязный... грязный... ненавижу этот чердак! - провопил Уилл сверху.
Однако, открыв дверь, она осеклась, расплывшись в благостной улыбке. Потому что на нее смотрело светлое лицо Бена, разрумяненного морозом. На его черных волосах лежал ослепительно белый снег. И такой же ослепительной была его улыбка. Бен вплыл в комнату, а вслед за ним вплыла пушистая елочка, наполнившая дом ароматом хвои с подвала до чердака.
- О Бен!
Только и смогла выдохнуть Анна, зардевшись. Рядом с ним все существа женского пола теряли волю.
- О Бен!
Передразнил ее внезапно материализовавшийся внизу Уилл, покрытый ровным слоем грязи и пыли. У ног его громоздились четыре картонных ящика, наполненных старинными стеклянными украшениями бабушки Ле Фэй.
- Мелкий, не дразни Анну, видишь, она и так в бешенстве. Арррр.
Усмехнулся Бен, сверкнув своими темнейшими глазами.
Анна вспыхнула, засмеялась, легонько шлепнула его по плечу половником и ушла было обратно на кухню. Но задержалась и рявкнула на Уилла:
- Быстро мыться и ставить елку!
- Есть, мэм!
Отрапортовал тот, украдкой показывая подруге фак. Бен заметил это и расхохотался. Затем он внес елку в комнату и отвязал веревки. Елка тут же распушилась, как огромный зеленый веник. Довольная Джи заходила вокруг нее кругами.
- О Бен! Ставь же ее, Бен! А потом будем украшать! А я развесила носки! Смотри, носки! И тут кругом - венки, и шишки, и свечки, и даже омела!! Мы же зажжем ночью свечи?! Надо расставить светильник и поставить их на окно! Чтобы Санта не потерялся! Мы же будем ждать Санту?!
- Ля-ля-ля-ля!
Бен зажал уши и сделал вид, что поет.
- Я не успел войти, а ты меня уже насмерть заговорила!
- Ну Бен Бен Бен Беееен!
Джи запрыгала вокруг него, так что он схватил ее, радостно визжащую, вскинул на плечо и завертел.
- Кого я сейчас выброшу в окно? Самую разговорчивую девчонку в Британии! Самую рыжую, противную, надоедливую синеглазую малявку на всем белом свете!
Джи так хохотала, что стала икать. Бен был вынужден опустить ее на пол. Дробно стуча пятками, Джи умчалась пить воду. Оглушительное "ик!" стало раздаваться из кухни, изредко заглушаемое смеющимся бульканьем, потому что Скандар делал вид, что ее пугает. А от этого становилось еще смешнее.
Бен вытащил из коробки припасенную крестовину и стал устанавливать елку. Елка устанавливаться не хотела: боролась колючими лапами, как могла, будто сражающаяся за жизнь кошка. Вышедший из душа Питер, чистый и розовый, наблюдал за беновыми манипуляциями, прислонившись к косяку и отчаянно смеясь. В конце концов, Бен не выдержал:
- Да прекрати же ты ржать, Моусли! Лучше помоги мне!
- Угу,- мурлыкнул Уилл, не сдвигаясь с места.
- Ненавижу вас всех!
Прошипел Бен, уже по уши исцарапанный. В конце концов, елка покорилась ему. И вот тогда Уилл соблаговолил подойти и заодно притащить громоздкие коробки. Оттуда были извлечены огромные мерцающие шары, звезды из сусального золота, посеребренные орехи, ангелы с полустершейся позолотой, стеклянные шишки, фальшивые сосульки, искусственные блестящие овощи, неведомые животные, разноцветные зайцы, соломенные олени, бусы из стекляруса, а также маленький красно-золотой лев и четыре фигурки: два мальчика и две девочки. И старый-старый, явно сделанный вручную из дерева, бархата и меха, крошечный парусник.
Бен поднял бровь:
- Вот это совпадение.
Уилл открыл рот. Закрыл рот. Потом снова открыл и заорал:
- Джорджииииииии!
Она сразу примчалась и, увидев украшения, распахнула глаза:
- О боже! Какое чудоооо!
Бережно она взяла их и повесила на елку первыми. Затем на ветках поселились шары, и красные банты, и кармельные трости, и фарфоровые рыбки, и монеты, и олени, и апельсины, и снежинки, и ангелы. На верхушку торжественно водрузили голубую звезду.
Через несколько часов по дому поплыли соблазнительные запахи готовящейся индейки. В гостиной переливалась высоченная елка. Под ней возлежала гора подарков, перевязанных яркими лентами.
Бен, Уилл и Скандар сидели на пушистом ковре. Время близилось к двенадцати. На столе высились горы еды и бумажных тарелок с мультяшными героями. Анна ушла переодеваться. Джи лежала рядом с Уиллом, подперев голову ладонями и болтала ногами. В камине уютно потрескивал огонь. Джи смотрела на него и просто ни о чем не думала. Это так здорово - не думать ни о чем. Или думать ни о чем? Как правильно? Ах, я уже начала думать, нет, нет, нет, - тут же прервала себя Джи.
Мальчики разлили по бокалам горячий глинтвейн. Бен сделал глоток и поперхнулся.
- Ого! Настоящий моряцкий напиток.
Уилл глотнул и закашлялся:
- Фигассе, какой крепкий, зараза! Скандар, ты все перепутал!
Скандар возмущенно посмотрел на него. Его обычно белое лицо раскраснелось, он храбро отпил пару глотков и выдохнул:
- Почувствуй себя драконом!
Джи потянулась к своему бокалу. Уилл отвел ее руки:
- Ну уж нет, ты еще для такого маленькая. Пей сок.
Джи возмущенно фыркнула. Потом демонстративно встала, взяла из рук Бена бокал и выпила его одним махом. Ей показалось, что она вспыхнула вся, как факел. Огонь прокатился по ее телу, оставив блаженную слабость и горький привкус алкоголя.
- Ничего особенн-нного! Ссслабаки!
Слегка заплетая жеребячьи ноги, Джи подошла к журнальному столику, на который свалила остатки своих поделок, тут же просыпала на пол звездочки, пошатываясь, вытащила запечатанный воском конверт и понесла его к камину.
- А это письмо Санте! Пусть все исполнится и даже больше! Так вернее дойдет.
Она дунула на конверт так, что блестки взлетели вверх. Поцеловала его и бросила в огонь. Почему-то все замолчали, смотря, как обугливается плотная белая бумага, как тают на ней разноцветные сердечки.
- Ну что, все готовы к встрече Нового года?
Ребята обернулись. У стола стояла Анна - очень красивая и взрослая в своем облегающем платье с открытыми плечами и тонкими щиколотками, виднеющимися из-под подола. Ее волосы были собраны в высокую прическу. Увидев их ошеломленные лица, она рассмеялась и сразу же стала самой собой: маленькой, всеми командующей фурией, которая к тому же чертовски вкусно готовит. Все загалдели и бросились к столу.
Стрелка двигалась к двенадцати. У вазы с фруктами стоял открытый ноутбук. Маленькая семья сгрудилась у мерцающего экрана, спустя пару секунд в окошечке скайпа возникло улыбающееся, до боли родное лицо Эндрю.
- Ааааа, Эндрю, ты стал еще более белобрысым, чем был!
- Привет, Эндрю! Счастливых праздников!
- Групповой хааааг!
- Чек зе гейт, Эндрюююю!
Вопли ребят смешались в один сплошной радостный гул, в который Эндрю даже не было надобности вслушиваться. Он смотрел, как замедленно проплывают перед ним их смеющиеся лица, как корчит рожи Скандар, как Джорджи жалуется на стрижку Уилла, тот пытается зажать ей рот, как Анна старается всех урезонить, но самой смешно, как Бен сам рядом с ними становится ребенком, как сверкают на заднем фоне стеклянные шары, горит разноцветная елка, потрескивает камин. Казалось, он мог почувствовать даже запах индейки и тыквенного пирога.
Часы забили полночь. Запенилось шампанское. Уилл разлил его по бокалам, щедро плеснув на пол. Кто-то закричал:
- Давай эту елку! Сними елку!
Камера повернулась и во весь экран выросла здоровенная елочья нога.
- Кажется, я знаю, кто будет сегодня спать у камина! - укоризненный голос Анны и ее же счастливый визг: судя по мотающимся рукавам, ее начал щекотать Бен.
- Поставь меня на место! - Джи и , судя по хохоту, Уилл.
- Придурки! - во весь экран лицо Скандара с пугающе огромными ноздрями, затем ракурс съемки меняется и его курносая моська становится нормальной.
- Маленькие пьяни, - выдыхает Эндрю и сам смеется. Он подносит к экрану своего маленького сына и тычет пальцем: - Вот это, малыш, будущее британского кинематографа!
Будущее британского кинематографа тем временем машет ему руками и удаляется есть. Нет, жрать. Голодные дети не могут есть, они могут только сметать все со стола, как голодная саранча. Еще раз пожелав всем счастливого нового года, Эндрю отключается и потом долго посмеивается, с удовольствием думая о семье, которую ему посчастливилось угадать, собрать воедино, как волшебный паззл.
***
- Джынгл беееелз! Джынгл беееелз!
Пьяный Скандар в обнимку с четвертым бокалом ..эээ... глинтрома валяется на ковре и размахивает собственным галстуком. Уилл и Бен, отчаянно гогоча, изображают страстное медленное танго под звуковое сопровождение Анны, стучащей ложками по фужерам. Ворот рубашки Уилла распахнут. Бен пять минут назад показывал Капитана Джека Воробья, поэтому глаза его подведены, а волосы заплетены в две довольно растрепанные косички. Джи скачет вокруг них в варежках с оленями, прижимая к груди том подаренного "Гарри Поттера" и громко рассуждает, что всегда мечтала сыграть Джинни Уизли и, вообще, не прочь бы поцеловаться с Рэдклиффом. Ее волосы от огня кажутся еще более рыжими, веснушки на лице Скандара вспыхивают, как звезды, темные глаза Бена словно глотают любой свет, губы Уилла ярко-алые. Анна смотрит на них всех и ее выворачивает от нежности, скручивает в одно сплошное "я вас люблю". Ей хочется лечь звездой прямо на ковер и громко заорать от любви, как орут от боли. Поэтому она внезапно бросает ложки, фужеры, стол, бежит к ним, сминая взрослое платье, сгребает их в охапку, как наседка, всех-всех-всех: обалдевшего Скандара, хохочущую Джи, высоченного Бена, широкоплечего Уилла. У нее не хватает рук и в беспомощности она просто открывает ладони. Но ребята все понимают, потому как все здесь чувствуют то же самое. Нарнийцы просто замыкают круг и так некоторое время стоят, уткнувшись лицами друг в друга, сплетаясь конечностями, сросшись плавниками. Потом всем становится жарко и смешно. Кольцо распадается, момент болезненной нежности проходит, остается лишь счастье.