Король Эдмунд, Справедливый.

Всех что-то держит, подцепило на крючок и не отпускает от себя. Всех, кроме него.
Эдмунду иногда кажется, что единственное, что держит его до сих пор - это высокая стена прозрачно-бирюзовой воды, встающая перед глазами во сне. Белый песок и сладкая вода, и бесконечные цветы, сколько видит глаз. Вода, против всех физических законов встающая стеной, и непреодолимое, невыносимое любопытство - что же
там, как же попасть
туда... Но, наверное, это упаднические мысли. Логически Эдмунд понимает, что попасть туда можно только навсегда покинув этот мир, но все это кажется ему необоснованным и странным. Эту логику ему не постичь. Побывав в Нарнии, ты очищаешь душу, но, очистив душу, ты перестаешь быть допущен туда - а самая чистая часть Нарнии доступна лишь тем, кто уже покинул всех; реальность и нереальность возможностей настолько тесно переплетены, что Эдмунд уже не может отделить одно от другого. Ему хочется порой посоветоваться о чем-то с Каспианом, но Каспиана нет рядом, и так странно думать, что он больше никогда его не увидит. Иногда ему хочется поговорить с Питером, и Питера тоже рядом нет - но с Питером он сможет повидаться через несколько месяцев, или, к примеру, написать ему письмо. А Каспиану письмо написать нельзя, и это глупо, ведь в чем смысл дружбы, если она заканчивается просто потому, что вы - в разных мирах?
Он не понимает. Как не понимает и страданий Питера, злости Сьюзан, излишних тревог Люси - ведь такого просто не может быть, чтобы не было возможности вернуться; возможность наверняка есть, это всего лишь нужно обдумать, спланировать верную стратегию - и наладить то, что уже происходило.
У Эдмунда хирургический тонкий ум, похожий на лезвие скальпеля, он смотрит в самую суть, просто эта головоломка не так проста, как кажется на первый взгляд.
По сути своей, Эдмунду никто не нужен. Он прекрасно справляется один. Да, он испытывает нежность и тепло к тем, кто окружает его; но про него пословица "С глаз долой - из сердца вон"; он не видел Питера пару месяцев, и тот отошел на второй план, вместо Питера у Эдмунда сейчас есть учебник по квантовой механике для первых курсов высших учебных заведений. Только иногда ему не хватает крепкой руки на своем плече и ищущего, мятущегося взгляда брата, когда тому нужна поддержка. Но эти мысли Эдмунд быстро прогоняет из головы.
Со Сьюзан у них вообще никогда не ладилось - слишком уж она любит морализаторство, а Эдмунд не выносит моралей.
Делить мир на белое и черное - глупо; те, кто поступают подобным образом, вызывают у него снисходительную усмешку и - жгучую зависть. Он хотел бы, о, как он хотел бы обрести некое сокровенное знание, которое позволяло бы ему быть уверенным, кто плохой, а кто хороший, что есть добро, что есть правда, что есть реальность. Эдмунд не видит никаких границ и рамок, кроме границ своей собственной личности, и подчас пугает самого себя широтой своих взглядов - он знает, что можно объяснить все, даже то, что не имеет оправдания. Но ведь оправдание есть понимание, а разве можно, понимая, не проникнуться, а проникаясь, не... он завидует Питеру, потому что у Питера все просто - и не завидует Питеру, потому что тому вообще грех сейчас завидовать.
Эдмунд не грешит.
Он не знает, что такое грех, потому что не верит в это все. Он вообще верит только в себя и ещё немного - в старшего брата, но совсем чуть-чуть, и он в этом не признается.
Лето быстро бежит, Эдмунд почти не выходит из дома. У него слишком тонкая и светлая кожа, на солнце он моментально обгорает, а летом жарко даже в Лондоне. И Эдмунд ждет сентября, когда можно будет, сидя на подоконнике, писать письмо, прикрывая его ладонью от любопытной Люси - "Нет, я не Питеру пишу" - писать письмо в Академию изящных искусств, потому что они, наверное, знают, что же такое любовь.
Эдмунд не в курсе. Он только в курсе, что у него в горле встает комок, когда Люси прибегает в прихожую с очередным письмом от Сьюзан; в курсе, сколько свечей спалил ночью, когда пытался писать Питеру, и все это было как-то так неправильно, нехорошо, совсем не то, что скомканные листы ещё долго кружились по всей комнате, в курсе, что не может заходить в спальню к Люси, потому что там, на стене - там море и, наверное... Эдмунд знает куда больше, чем позволяет себе озвучить.
И из всех писем единственное, которое он действительно отправляет брату, содержит в себе всего одну строчку.
Но он знает, что эта строчка куда важнее всего того, что он мог бы ему написать о Нарнии.
Эдмунду не обязательно знать о том, что такое любовь. Достаточно её видеть.